Чалаби Башир: Греческое новаторство и египетское культурное влияние: на примере космологии Фалеса

Москва
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, философский факультет, кафедра истории зарубежной философии, 5 курс, специальность «Философ. Преподаватель»

В основании космологической концепции Фалеса лежит представление о воде как о материальном начале бытия. Вполне достоверным является буквальное определение воды как «элемента, из которого все создано». Вопрос о происхождении этой космологии открыт. До середины XX в. господствовало мнение об «исключительных правах» греков на философию (и на концепцию Фалеса, как на ее часть). Однако ряд признаков позволяет предположить восточное происхождение космологии. Комментарий Апония на «Песнь песней» гласит: «Фалес… в своем учении объявил воду началом всех вещей и источником, из которого все сотворено Незримым и Великим». Корректным будет сравнение этого момента с египетским «Лейденским гимном». Имя божества Амуна, помимо значения, связанного со словом «скрывать», может также происходить от глагола «пребывать»; распространенная в египетских текстах формула «пребывающий во всех вещах» фактически обозначает всеприсутствие Амуна, и может найти греческую параллель в фалесовом гилозоизме («все полно богов»: pluralis слова «бог» здесь носит риторический оттенок). Другой важный момент: в космологии Фалеса ветер (фактически воздух) зачастую выступает ограничительным принципом по отношению к воде. Фалесов демиургический акт можно реконструировать как результат действия воздушного вихря, который «развертывается» в безграничном океане. Данная концепция практически эквивалентна египетской космогонии, где верховное божество (в т.ч. фиванский Амун) воссуществует в хаосе-Нуне.
Велик соблазн объявить теоретическим источником учения Фалеса творчество Гомера. Вместе с тем, стоит помнить, что работы Гомера не типичны для Ионии. Поэт (вне зависимости от того, является ли он реальным персонажем или «собирательным образом») является наследником устной традиции, оставленной Микенской культурой, и дополненной  беотийскими и коринфскими элементами. Это и создало изложенный в «Илиаде» космогонический миф. Однако влияние Гомера на Фалеса маловероятно. Как совершенно справедливо отмечает крупнейший историк философии В. Гатри, поэта космогонический процесс не интересовал, и он просто «брал из ранних мифов то, что желал». Фактически, водное начало – единственное, что объединяет «креационизмы» Фалеса и Гомера. В остальном крайне мифологизированная и перформативная космогония последнего отстоит от концепции «первого философа» очень далеко.
Ряд параллелей позволяет предположить влияние египетской культуры на формирование орфического движения в Греции (это становится видно при сравнении религиозной антропологии «Книги мертвых» с орфическими заупокойными гимнами, а также египетской концепцией души-Ба с орфическим метемпсихозом). В случае его признания мы можем также заключить, что наличие в фалесовом учении египетских элементов обусловлено не только контактами со жрецами (о которых свидетельствуют некоторые доксографы), но и рецепцией их представлений через орфизм.